III. Международные договоры и обмен дарами
Начиная новый рассказ из истории туркменской дипломатии, хочу особо отметить, что для туркмена не было большего позора, чем нарушить клятву или договор. Еще предки туркмен туранцы, исповедовавшие зороастрийскую религию, поклонялись божеству войны Митре (Михре), который одновременно являлся божеством добрососедства, договора. В «Гимне Митре» (Михр - яште) священной книги «Авеста» говорится:
Страну разрушит подлый,
Тот, кто не держит слова,
Он хуже ста мерзавцев
Благочестивых губит.
Будь верен договору...
Между отцом и сыном
Стократен договор,
Тесячекратно слово
Меж странами двумя.
Через тысячи лет в анонимном сочинении «Чудеса мира» (ХIII в.) отмечалось, что огузы-туркмены когда «дают клятву, то приносят медного идола, наполняют водой медную чашу, (бросают) в нее золотой слиток, приготавливают женские шаровары и говорят (показывая на них): «Да будет обесчещен тот, кто нарушит клятву!».
700 лет спустя русский офицер Д.Логофет (1909 г.) писал о туркменах: «...твердый народ по своему характеру. Если уж что обещает, так сделает непременно, во что бы то ни стало. А уж если примет присягу, так это крепче крепкого, потому что, по их понятиям, если принявший присягу ее не выполнит, то гнев божий не только на нем, но и на всех присутствующих при этом».
Из эпохи древности у нас имеются интересные данные об отношениях предков туркмен-хуннов с китайцами. Они закреплялись в двусторонних договорах трех видов: договоры «хэцинь» («о мире и родстве»), договоры «ди го» («равные по силе государства»), договоры «мэн юе» («клятвенные договоры»). Мы знаем, что впервые «клятвенный договор» был заключен между хуннским государством и Китаем в 49 г. до н.э. Договор гласил: «Отныне и впредь (династии) Хань и Сюнну (хунны, гунны. - О.Г.) составляют одну семью и никогда не должны больше обманывать или нападать друг на друга. Если случится воровство, обе стороны обязаны сообщать об этом друг другу, наказывать виновных и возвращать украденное; если случится нападение, выставлять друг другу войска на помощь. Тот, кто первый, династия Хань или Сюнну, осмелится нарушить договор, подвергаются несчастьям, ниспосланным небом. Пусть наши сыновья и внуки из поколения в поколение во всем поступают согласно данной клятве».
Интересна и сама процедура заключения «клятвенного договора» 49 г. до н.э. Хуннский верховный хан с беками и китайцами поднялись на гору, где была забита белая лошадь. Кровь лошади, смешанную с вином, пили обе стороны, и клятва считалась совершенной. А теперь перенесемся далеко на запад к другим предкам туркмен - парфянам. При заключении «клятвенного договора» между парфянами и римлянами в 30 г. I в. н.э. парфянский царь Тиридат III «согласно обычаю», заколол на берегу реки Тигр белого коня. А вот еще пример: 23 сентября 626 г. древнетюркский правитель Кат Ильхан, заключая договор с китайским императором Тайцзун Ли Ши-минем, заколол на реке Вэй белую лошадь. Налицо не только этнографическая особенность в заключении договоров у предков туркмен, но и доказательство родства этих древних этносов между собой.
Если же говорить о договорах «мира и родства», то это -дипломатическая формула капитуляции. Она состояла в том, что китайский двор, выдавая свою царевну за хуннского хана, обязывался ежегодно посылать определенное количество подарков, т.е. это была замаскированная дань.
Вообще, установление брачных союзов царствующих домов - широкая практика международных отношений, характерная для античной и средневековой эпох. Трудно сосчитать количество династийных браков у предков туркмен. Их не десятки, а сотни (может быть, и тысячи). Такие браки существовали между туркменами и их предками с представителями царских династий Китая, Киевской Руси, Персии, Византии, Трапезунда, Рима, Франции, Венеции, Арабского Халифата и т.д.
Выполнение условий договора являлось священной обязанностью туркменских правителей. Туркменский ученый ХIII в. Шариф Мубаракшах писал: «А если заключают договор и завязывают дружбу, следует соблюдать соответствующие условия. А когда нужно определить границы государства, положено написать соглашение, скрепив его клятвой во имя Бога, и надо... дарить друг другу поместья с богатствами. А всякое исключение, о котором вспомнят, внести в договор, как только он будет составлен и записан. Следует, чтобы обе стороны прочли его вслух, сделав свидетелями всех присутствующих имамов, сейидов, праведников, военачальников, столпов государств из обеих стран. Наконец, необходимо обменяться подписанными текстами, никоим образом не подвергая договор сомнению, не возвращая его и не поступая несправедливо. И если даже произойдет недоразумение из-за партнера, правителю необходимо оповестить свой народ - султанов, вельмож, судей, имамов, сейидов и благочестивых людей, указав, чтобы они воздерживались от проявления какой-либо враждебности и приступали к делу мужественно. А каждый, кто преступит обет и нарушит клятву, заслужит всеобщее презрение и будет покорен. Тот же, кто будет действовать согласно договору, окажется победителем».
Туркмены практиковали и посредничество. Видимо, более всего туркменские правители улаживали конфликты между многочисленными родственными государствами, или же просили о выделении военной помощи. Например, известный полководец и поэт Байрам хан Туркмен (умер в 1561 г.), пользуясь своим авторитетом, примирил императора Великих Моголов Хумаюна с его братьями, а также организовал дипломатический визит свергнутого императора (в 1539 г. Хумаюн лишился трона) к шаху Тахмаспу-правителю Туркмено-Сефевидского государства. Немалую роль сыграло то, что и Байрам хан Туркмен, и Тахмасп были туркменами. Поэтому Тахмасп выделил войска, а Байрам хана Туркмена совместным указом Тахмаспа и Хумаюна удостоили высокого титула «хан ханан».
Надо сказать, что при капитуляционных договорах одна из сторон обязывалась выплачивать дань. Не всегда выплачивающая дань сторона признавалась в этом, дань выплачивалась в виде подарков. Когда в 176 г. до н.э хуннский хан Модэ послал императору с посольством одного верблюда, двух верховых лошадей и две конские четверки, то в ответ получил шикарные дары: вышитый золотом и серебром кафтан, длинный парчовый кафтан, золотой венчик для волос, золотой пояс и носороговую пряжку к нему, десять рулонов вышитых шелковых тканей темно-малинового и зеленого цветов. А когда сын Модэ хан Лаошань в 162 г. до н.э. отправил в Китай послом данху (низший чин), преподнесшего императору Вэнь-Ди двух лошадей, о качестве которых не говорится, то император стерпел обиду и, заключив мир, обязался «из сочувствия к холодному климату» в стране хуннов, ежегодно отправлять им... «известное количество проса и белого риса, парчи, шелка, хлопчатки и разных других вещей».
Конечно же, существовала и открытая форма дани. К примеру, известный гуннский правитель Аттила в 442 г. под стенами Константинополя был встречен послами византийского императора Феодосия II. Император просил Аттилу отказаться от осады города, а взамен обязывался платить гуннам (так называли хуннов в Европе) огромную ежегодную дань в размере 2 тысяч золотых ливров и уступить южный берег Дуная от Сингидуна до Наисы.
Сказочно богатые подарки дарились сторонами при заключении династийных браков. Приведем примеры. В 1062 г. первый султан великой Туркмено-Сельджукской империи Мухаммед Тогрул бег Туркмен (1038-1063) женился на Саиде-дочери багдадского халифа ал-Каима. Средневековый сирийский историк Абул Фарадж писал: «Султан прибыл в Багдад и преподнес (халифу - О.Г.) сто тысяч золотых динаров, сто пятьдесят тысяч зузе (мелкие серебряные монеты. - О.Г.), четыре тысячи круглых головных повязок и взял дочь халифа... и ей был поставлен золотой трон».
А когда великий сельджукид Мелик шах Туркмен (1072-1092) отправил свою дочь Мах Мелек-хатун в Багдад, где ее ждал жених, то в качестве приданного «за ней следовало 910 верблюдов, навьюченных дорогими материями, золотыми и серебряными вещами. Кроме того, на шести верблюдах было отправлено 12 серебряных сундуков, наполненных драгоценными камнями и вещами, 33 лошади с седлами, украшенными алмазами, яхонтами и др., и три паланкина на верблюдах, осыпанные драгоценными камнями. Во время пира в Багдаде по случаю этой свадьбы было израсходовано 4000 батманов (29,4 тонн - О.Г.) сахара» (А.Бакиханов, XIX в.).
Мы не случайно заострили внимание на взаимном обмене дарами между госудаpствами, ведь по ценности даров определяли степень могущества того или иного царства. Известно, что персидский шах в 566 г. отправил к огузо-туркменскому хану Истеми 2 тысячи рабынь и много золота. Великий везирь сельджукидов Низам ал-Мульк (XI в.) отмечал, что «государи часто посылают посла с подарками, многими редкостями, оружием и добром». А Шариф Мубарак шах (XIII в.) писал: «И если случится так, что кто-то проявит стремление к дружбе с правителем, следует посылать ему (в подарок) самые изящные и редкостные вещи, которые только есть: благодаря подобным любезностям разрешались многие сложные дела, и люди раскрывали тайны падишахов, происходили взлет и падение страны. И подарки, которые передают через послов, должны быть очень хорошими и достойными несмотря на то, что получатель может и не заслуживать того... И следует дарить то, чего нет в этой стране, чтобы дар там оценили и вознесли хвалу пославшему и его представителю. И следует составить список подарков. В их числе должен быть Коран в красивом переплете, написанный красивым почерком. Надо посылать... халаты, шитые серебром и золотом, коней, хороших верблюдов, ястребов, слонов, соколов, охотничьих собак и украшения для седла, изящные уздечки, обоюдоострые мечи, щиты, стрелы и луки, кольчуги, шлемы, латы, кафтаны, стальные панцири для предплечий и ног (от колен до щиколоток). А еще головные покрывала (платки), узкие и прямые мечи, рога тибетских быков, козий пух, музыкальные инструменты, черное дерево, слоновьи зубы и рыбьи кости, рубины, бирюзу, сердолики и ониксы, ковры разных сортов, бархат, перстни с печатками, браслеты, базилик, мускус, камфару, амбру, алоэ, кожаные коврики, подушки, шелк, мех горностая, серой белки, лисы, соболя, шкуры львов, тигров, барсов, пантер».
Мубарак шах не зря уделял самое пристальное внимание дарам. Там, где нельзя было добиться успеха военным путем, богатые дары открывали путь для достижения желаемой цели. Имеются материалы о том, что именно роскошными подарками султан Египта аз-Захир Бейбарс (1260-1277) из туркменского племени бурджоглы склонил верховного хана Золотой Орды Берке к выступлению в поход против чингизида Хулагу-хана. Мало того, Берке, на которого подарки Бейбарса произвели сильное впечатление, принял ислам, во всем старался походить на туркменского султана, пытаясь исламизировать золотоордынское общество. А дары Бейбарса были поистине сказочными. Египетский хронист XIV в. писал, что в 1262 г. султан Бейбарс... «изготовил для Берке в подарок всяческие прекрасные вещи, как то: писание священное, писанное, как говорят, (халифом) Османом, сыном Аффана, разноцветные подушки и ковры для (совершения) молитвы; венецианские материи и левантские платья; ковры из кож с навесами и из шкур, мечи каладжурские с насечками; позолоченные булавы; франкские шлемы и позолоченные латы; крытые фонари; шандалы; механизмы (органы) с футлярами, светильники двойные с плакированными подставками; седла хорезмские; коврики для совершения намаза; уздечки - все это с инкрустацией из золота и серебра; луки с кольцами, луки для метания ядер и луки для метания нефти; копья камышовые и дротики; стрелы в ящиках; котлы из змеевика; позолоченные лампады на серебряных позолоченных цепочках; черных служителей и прислужниц-поварих; быстроногих арабских коней и нубийских верблюдов; ходких вьючных животных; обезьян, попугаев и разные другие предметы». Арабский автор ал-Муфаддаль добавляет к этому списку жирафа, египетских ослов, китайскую посуду, александрийские одежды, шитые золотом изделия.
В каждом госудаpстве большую статью расходов составляли дары. Примечательно, что сенат венецианской республики специальным постановлением выделял средства из казны на подарки правителям туркменского госудаpства Акгоюнлы. 26 сентября 1464 г. правительство Венеции, утверждая акгоюнлы-венецианский договор, выделило определенное количество денег на подарки Узын Хасан бегу Туркмену («в знак любви») и его послам. А 11 января 1473 г. сенат Венеции принял решение об отправке Узын Хасану Туркмену 6 больших бомбард, 10 - средней величины и 36 - малых, 500 спингард (фунтовых пушек), ружей, пороха, 300 железных колов, 3000 военных мотыг, 4000 заступов, а также дорогих тканей на сумму 10 тысяч дукатов. Здесь, наряду с подарками, туркменскому госудаpству Акгоюнлы была оказана значительная военная помощь.
Традиционными были связи Венеции (самой мощной европейской державы XV-XVI вв.) и с Туркмено-Сефевидским госудаpством. Приведем один из многочисленных примеров. 5 марта 1603 г. 11 дипломатов шаха Аббаса Сефеви во главе с Фетхи бегом представили подарки членам венецианского правительства. Встав, «по восточному обычаю», один за другим, посланники шаха Аббаса по очереди вручили дары дожу, а Фетхи бег давал пояснения: расшитое золотом манто, не имевшее ни одного шва, было соткано специально для дожа; бархатный ковер из серебряных и золотых нитей (размером 4х3 локтя) предназначался для того, чтобы на нем складывали драгоценности дворца Святого Марка во время их ежегодной демонстрации; расшитое золотом бархатное панно с изображениями Христа и Богоматери изготовлено для храма Святого Марка; были еще три расшитых золотом платка и три комплекта шелковой одежды. На следующий день на специальном заседании сената подарки Аббаса были отправлены на хранение в храм Святого Марка. После того как туркменские дипломаты разрешили все вопросы, накануне их отъезда (2 сентября 1603 г.) сенат принял решение о выделении подарков для шаха Аббаса на сумму 1360 дукатов: «умывальник с небольшим серебряным краном и золотыми фигурами и еще один такой же умывальник, весь из чистого серебра; серебряный тазик с золотыми украшениями и такой же кувшин, две серебряные бутылки для вина с инкрустацией из стекла, полный комплект вооружения, два мушкета с набором пуль-один зеленый с золотом, другой красный и четыре аркебуза филигранной работы с драгоценными камнями и золотом».
Туркмено-османские султаны также соревновались с европейскими правителями, поражая друг друга роскошью. В начале XVIII в. в Австрию прибыл османский посол Ибрагим-паша, в прошлом заслуженный полководец. Он въехал в Вену с впечатляющим грузом подарков - драгоценные камни, покрытый сатином шатер, шесты которого были увенчаны золотыми набалдашниками. В ответ император преподнес султану сундук серебра, искусственный фонтан и произведения венского искусства.
Думается, всех этих примеров предостаточно для того, чтобы получить представление еще об одной странице из истории туркменской дипломатии, богатой фактами и событиями.
Овез ГУНДОГДЫЕВ,
ведущий научный сотрудник Государственного института культурного наследия народов Туркменистана, Центральной Азии и Востока при Президенте Туркменистана, профессор
(Окончание следует)
