II. Дипломатические миссии и посольства туркмен
Испокон веков люди общались друг с другом: торговали, заключали союзы, ездили друг к другу в гости и т.д. Трудно даже сказать, когда зародились дипломатические отношения. Видимо, сразу с возникновением древних обществ. Предки туркмен, как и все народы мира, имеют древнюю историю, где дипломатия играла не последнюю роль. Туркменская дипломатия предыдущих эпох до сих пор не была предметом специального исследования, хотя ее отдельные моменты и получили освещение в периодической печати.
Дипломатия в древнейших прототуркменских государствах (например, в Туранском, Скифском, Массагетском царствах и т.д.) имела свою специфику. Дело в том, что границы этих государств не были однородными. Лишь на сравнительно небольшом отрезке она считалась государственной, т.е. там, где государства предков туркмен соприкасались с другими крупными государствами - Ираном, Мидией, Боспором, а в Центральной Азии - с Китаем. Но главным образом, сопредельными с прототуркменскими государствами являлись земли племен и народностей, которые еще не имели государственности или знали ее зачаточные формы. Это определяло и характер внешнеполитических отношений с каждым из этих народов, большинство которых находилось в той или иной степени в политической зависимости от предков туркмен. Скорее всего на заре туркменской истории еще не было постоянных дипломатических представительств. Иногда посланники древних туркмен направлялись в соседние земли для проведения тех или иных переговоров. Для того, чтобы точно иметь представление о тех или иных дипломатических терминах, воспользуемся «Дипломатическим словарем», где указано: «Дипломатическое представительство -зарубежный государственный орган внешних сношений, возглавляемый дипломатическим представителем. Дипломатическое представительство, возглавляемое послом, именуется посольством; возглавляемое посланником или постоянным поверенным в делах, называется миссией».
Конечно, в самые древние времена вряд ли были четкие разграничения между посольством и миссией, но все же какие-то различия наверняка имелись. Ведь иногда посольства возглавлялись самими правителями, что повышало значимость и ответственность делегации.
Не надо забывать, что древняя дипломатия развивалась в основном в условиях военного времени, оказавших определяющее влияние на ее характер. Одним из самых древних обычаев туркмен, неукоснительно соблюдаемых во все эпохи, было предварительное оповещение противника о войне.
Приведем несколько примеров из разных эпох туркменской истории. Например, в 530 г. до н.э. легендарная царица туранцев-массагетов Тумар (Томирис) отправила к ахеменидскому шаху Курушу II (Киру), вторгшемуся в земли Западного Туркменистана, гонца с письмом, в котором говорилось: «Царь мидян! Отступись от своего намерения. Ведь ты не можешь знать заранее, пойдет ли тебе на благо или нет сооружение этих мостов (через Узбой - О.Г.). Оставь это, царствуй над своей державой и не завидуй тому, что мы властвуем над нашей. Но ты, конечно, не захочешь последовать этому совету, а предпочтешь действовать как угодно, но не сохранять мир. Если же ты страстно желаешь напасть на массагетов, то прекрати работы по строительству моста через реку. Переходи спокойно в нашу страну, т.к. мы отойдем от реки на расстояние трехдневного пути. А если ты предпочитаешь допустить нас в свою землю, то поступи так же» (Геродот, V в. до н.э.).
А вот пример из огузо-туркменского эпоса «Огузнама», записанного в ХIV в. Рашид ад-дином. Огуз хан Туркмен отправил к грузинам специального посланника, предупреждая о предстоящей битве: «Я обязан немедленно выступить против вас. Будьте бодрствующими и осведомленными, чтобы вы потом не говорили, что Огуз напал на вас внезапно, во время вашей беспечности и без предупреждения. Вы сами назначьте место для битвы и сражения и будьте готовы, ибо мы (скоро) будем!»
Заслуживают внимания и ультимативные послания туркмен. Например, во II в. до н.э. один из хуннских ханов (хунны, гунны - предки туркмен) отправил посла, который передал китайскому императору слова повелителя: «Я хочу открыть вместе с Хань большие заставы для торговли, взять в жены дочь из дома Хань, хочу, чтобы мне ежегодно посылали 10 тысяч даней рисового вина, 5 тысяч ху (мер) проса, 10 тысяч кусков различных шелковых тканей, а также все остальное, и в этом случае на границе не будет взаимных грабежей».
Если в данном случае перед нами программа отношений с Китаем, проистекающая из экономического характера, то следующий пример характерен при захвате древнетюркскими ханами новых земель. В VII в. огузо-туркменский хан Бери-шад, сын верховного хана, прибыл к агванским правителям (Агвания - средневековая страна на Кавказе) с посланием от отца: «Если правители и вельможи страны той выйдут на встречу сыну моему, дадут ему страну и подданство, уступят города, крепости и торговлю войскам моим, то вы тоже позволите им жить и служить мне». Католикос Виро отказался выполнить требование хана. Тогда произошла битва. Виро и некоторые вельможи попали в плен. Бери-шад сказал католикосу: «Что же ты медлил прийти ко мне, тогда бедствие это не было бы нанесено стране твоей войсками моими». После этого Бери-шад отпустил с миром всех пленных, а страна была присоединена к западной Огузо-туркменской империи.
Небезынтересны и сведения о выборе послов у туркмен. До нас дошел прекрасный труд «Сыясатнама» («Книга об управлении государством») Кавамуддина Абу Али Хасана ибн Исхака (родился в 1018 г.), прозванного современниками Низам ал-Мульк («Порядок государства»). Он был великим визирем двух туркмено-сельджукских султанов - Алп Арслана Туркмена (1063-1072) и Мялик шаха Туркмена (1072-1092). В главе 21 «Относительно послов и их дела» своего бессмертного произведения Низам ал-Мульк пишет: «Для посольства годится тот человек, который находился бы в услужении государей, был бы смел в беседе, но не многоречив, который совершал бы много путешествий, знал что-либо во всякой науке, был бы человеком памятливым, предусмотрительным, обладал бы достоинством и хорошим внешним видом. Если же к тому он учен и почтенного возраста, тем лучше. Если послать надима (знатного - О.Г.), то в этом деле будет больше доверия. Если послать человека смелого, мужественного, который бы хорошо знал всадническое искусство и был бы боец - это очень целесообразно, так как будет показано, что все люди таковы, как этот. Если посол из потомков пророка -тоже хорошо, по своей части и происхождению он будет пользоваться большим уважением... Посол является показателем поведения и разума государя».
Эти данные говорят о том, что в Туркмено-сельджукской империи дипломатия находилась не на последнем месте, и посланцы туркмен проходили тщательный отбор.
Еще более интересные сведения оставил для нас Шариф Мухаммед Мансур Саид Абул Фарадж Мубарак шах - потомок по материнской линии султана Махмуда Газневи Туркмена. Будучи влиятельным человеком в Туркмено-газневидской империи, государстве Гуридов и Делийского султаната, Шариф Мубарак шах, соединив весь опыт этих туркменских государств, а также царств прошлых столетий, написал уникальный трактат «Правила ведения войны и мужество» («Адаб ал-харб ва-ш-шуджаат»), не имеющий аналогов среди подобных трактатов средневекового времени. Этот труд был подарен в 1211г. туркменскому правителю Делийского султаната в Индии Шемсуддину Илтутмышу. Если труд Низам ал-Мулька еще известен современному читателю, то о труде Мубарак шаха не знают и многие историки. Тем ценнее для нас материалы нашего соотечественника, которые впервые публикуются в Туркменистане. В частности, в главе шестой «Об отправлении послов, даров и приношений» Мубарак шах пишет: «Если посылают человека от престола к престолу, ему надлежит быть высокого происхождения, из семейства ученого или духовного лица или же из знатных жителей государства. А также чтобы его предки были именитыми или же из великих сейидов с точно доказанным происхождением, которые с детства росли при дворе падишаха. Они должны быть безупречного поведения, отличившимися благими делами, иметь добрый нрав, быть прославившимися в служении правителю и достигшими полного успеха в знаниях и искусстве. Посол должен иметь внушительный вид, красивую внешность, обладать красноречием, находчивостью, высоким ростом и нравиться людям. Нельзя, чтобы посол был глупым, низкорослым, невзрачным, скверного поведения, хромым, многословным, хохотуном, пьяницей, завистником, сквернословом, скрягой, несдержанным в еде, злонравным. Он не должен происходить от дехкан, черни или тех, среди предков которых были люди с дурным характером или имели гадкие прозвища, плохие имена. Послу следует быть воспитанным, красноречивым, мягким, добродетельным, с широкой душой, щедрым и подающим милостыню. Его свита не должна терпеть нужды. При нем должно быть несколько человек из просвещенных, имамов и ученых благородного происхождения, чтобы в случае надобности они могли что-то предпринять и кого-то склонить на свою сторону. Послу следует отправляться в путь с большими средствами, чтобы ни в чем не нуждаться. И если это богатство он израсходует на какое-нибудь дело, а оно не решится, не надо сожалеть об этом. Ведь дела государства и падишаха - как вода в реке: бесконечно прибывает и убывает. С послом надо отправлять группу быстрых гонцов, разумных кавалеристов, брать в дорогу испытанных верблюдов и быстроходных скакунов. А также иметь проводников, чтобы при случае днем и ночью они двигались в нужном темпе в дальние края с поручением и доставляли в срок посла на прием. Пока послу не предоставят слова, ему не следует заводить речь. А если его спросят о чем-нибудь, нужно ответить как можно изворотливее и изящнее. Он не должен совершать легкомысленных поступков, смотреть слишком часто по сторонам и попусту смеяться. Когда на приеме зайдет речь о какой-нибудь области науки, пусть выскажется как можно лучше, если знает; а если не знает, пусть не вступает в дискуссию, сидя тихо и спокойно - не надо доводить дело до того, чтобы его экзаменовали, а он не сможет ничего доказать; не то над ним станут насмехаться и считать его неучем. Как говорится в пословице, «Испытание может возвеличить мужчину и унизить его». И посла следует сравнивать с божьим посланником».
На самых ранних этапах туркменской истории дипломатические связи существовали только с близлежащими странами и скорее всего они носили спорадический характер. Последующее усложнение дипломатии и ее совершенствование происходили по мере развития туркменской государственности. К эпохе раннего средневековья туркмены имели определенный дипломатический опыт, используя разнообразные дипломатические методы и приемы. Дипломатия древних туркмен использовала, с одной стороны, традиции и обычаи всех родственных тюркских народов, осуществлявших контакты как между собой, так и с иноязычными соседями, а с другой - международный опыт мировых держав - Китая, Рима, Греции, Византии, Ирана и т.д. Если ранее посольства и миссии были временными и отношения с государствами поддерживались через специально назначаемых для каждого случая лиц, то в средние века были учреждены постоянные миссии в соседних государствах. В отдаленные же страны обычно назначались разовые посольства или чрезвычайные посланники. Существовали и гонцы-скороходы, которые доставляли послания от своих правителей, но они не имели права вести переговоры. Большую роль в раннесредневековых туркменских государствах играли правители пограничных областей. Иногда они получали от верховного правителя широкие полномочия на ведение внешнеполитических дел, даже заключали территориальные соглашения.
Надо учитывать то обстоятельство, что в античную и средневековую эпохи мир был хрупок, и дружественная страна могла превратиться во враждебную. Поэтому и для дипломатии тех времен было характерно сочетание военной силы с практикой переговоров и заключением договоров. Послы всегда пользовались неприкосновенностью и почетом. Чем быстрее и пышнее их принимали, тем большее уважение выражалось туркменскому государству, приславшему посольство. Например, посол Сабыр хана, который помог взойти на престол Китая «окитаенному» тюрку Лю Юаню (основатель династии Тан) был принят в 613 г. и во время пира сидел рядом с императором.
Практика передачи дипломатических поручений при ответных визитах послов туркменских ханов в основном основывалась на устной речи, которая имела свои преимущества, особенно при тайных поручениях. Послы наизусть излагали слова верховного хана, после чего переходили к произвольной дипломатической речи. О том, какое внимание придавалось речи послов, свидетельствуют слова Мубарак шаха: «И посол должен быть вот таким. Когда он произносит речь, то если начинает мягко, должен завершить мягко. И слово должно быть жестким, созидательным. Следует говорить твердо и смело. И пусть он не говорит смиренно и покорно, слабым и жалким тоном. Если спросят о состоянии падишаха, страны, свиты и подданных, пусть расскажет таким образом, чтобы отдать своему госудаpству всестороннее предпочтение и ни в коем случае не допускать пренебрежения и шуток; не проявлять превосходство ни в чем, чтобы в нем не проявлялось величия, дабы никто не мог освистать или выставить его из собрания, так как это великое бесчестье и слабость некоторые припишут его падишаху. И с главой, и с толпами той страны, куда он прибыл, посол должен говорить учтиво, сдержанно и красноречиво, соблюдая законы религии, чтобы к нему отнеслись доброжелательно... Посланник не должен быть таким, чтобы его подвергали осмеянию и издевкам. И на каждый вопрос следует давать соответствующий ответ. А тот, кто его спрашивает о чем-нибудь, должен поступать предусмотрительно и остерегаться ответа, чтобы о нем не осталась дурная слава». Туркменские послы имели при себе отличительные знаки и грамоты. Китайский источник отмечал, что у древних тюрков «... вместо предписания на бумаге употребляется стрела с золотым копьецом с восчанною печатью».
Подтверждением могут служить и примеры из эпоса. В «Огузнама» есть такие строки: «(Вместо существующих ныне ярлыков и пайцз) во времена Огуза действовали стрелы с золотыми наконечниками и луки. В качестве своего личного знака Огуз передал им (т.е.племенам канглы - О.Г.) две свои стрелы с золотыми наконечниками и лук. В каждом велаяте, куда прибывали канглы, население, увидев эти знаки, оказывало им услуги и уважение, снабжая их самих и их животных продовольствием, фуражом и питьем». Абулгази хан (XVII в.) в «Родословной туркмен» вкладывает в уста Огуз хана Туркмена следующие слова: «Люди, которые жили прежде нас, лук считали государем, а стрелы-послом».
Примечательно, что у тюркских народов на ханских печатях изображались стрелы; они же выполняли функции документа, служили сигналом для сбора войска, являлись символом власти. Однако нам известно, что древнетюркские ханы писали и грамоты. В частности, посол Истеми хана Маниах, прибывший ко двору византийского императора Юстина в 567г., привез послание от хана, написаное, как рассказывает историк Менандр, «скифскими письменами», т.е. посол был снабжен грамотой.
В отдельных случаях туркменские правители пользовались услугами перебежчиков, которые писали грамоты на языках тех стран, откуда они прибыли. Например, к 176 г. до н.э. великий хан хуннов Модэ широко привлекал китайских перебежчиков, составлявших для него дипломатические послания китайскому двору. К слову, туркмены всегда были в тесных отношениях с Китаем. Империя Гёк-туркмен (VI-VIII вв.) имела широкие дипломатические связи с Китаем. В 545 г., когда Бумын хан объявил о рождении независимого госудаpства, китайцы первыми отправили к тюркам посольство, признав раннесредневековое туркменское госудаpство. В следующем году посольство Бумына прибыло в Чаньань, и союз состоялся. С этого времени гёк-туркмены активно начали вести внешнеполитическую деятельность. На западе империи, раскинувшейся на огромной территории от границ Китая до Черного моря, брат Бумына Истеми хан (Дизабул византийских и Синджибу арабских источников) заключил массу договоров с крупными державами. Истеми хан использовал в качестве своего посланника согдийца Маниаха, который в 566 г. с почетом был принят персидским шахом, а в 567 г. Маниах возглавил посольство Истеми хана в Константинополе.
Во все времена между госудаpствами практиковался дипломатический нажим. Сильный диктовал условия слабому. Иногда в посланиях звучала открытая угроза. Когда туркмено-сельджукский султан Санджар Туркмен вел боевые действия на востоке, на западе византийский император напал на Анатолию и захватил огромное количество мирного населения. Санджар Туркмен ответил императору гневным письмом: «Если ты не отпустишь всех пленных мусульман немедленно, то вся армада стран и народов вторгнется в земли Византии. В этом походе у нас пленных не будет, мы будем рубить им головы без пощады». Император, получив письмо, тотчас же отпустил пленных и заверил посланцев султана, что впредь между двумя госудаpствами будет сохраняться мир.
По мере укрепления и развития туркменских средневековых госудаpств активизировалась и внешняя политика. Ширились связи не только с соседями, но и с дальними странами. Туркмены овладевали новыми формами дипломатических отношений. Богатейший материал имеется в нашем распоряжении о дипломатии туркменских госудаpств - Акгоюнлы (XV в.) и Сефевидов (XVI-XVIII вв.).
Широко в Европе был известен Узын Хасан бег Туркмен (1453-1478) -правитель обширного туркменского госудаpства Акгоюнлы, куда входили территории Азербайджана, Армении, Курдистана, Ирака, Западного Ирана, Дийярбекра и части Грузии. Как отмечает азербайджанский историк Я.М.Махмудов, «государство Аккоюнлу стало играть важную (а в некоторых вопросах и решающую) роль во взаимоотношениях стран Ближнего и Среднего Востока со странами Западной Европы. Еще более расширились дипломатические связи между Аккоюнлу и Венецианской республикой, Великим Московским княжеством, Золотой Ордой, Польшей, Бургундией, Неаполитанским королевством, Родосом, Кипром, Караманским бегством, Египтом, Индией и многими другими госудаpствами. Послы различных европейских держав регулярно вели в Тебризе (столице Акгоюнлы -О.Г.) дипломатические переговоры».
Известно, что Узын Хасан бег Туркмен использовал в качестве своих посланников в Европу не только туркмен, но и христиан, как жителей своей страны (в 1471 г. армянин Ходжа Мирак прибыл к папе римскому), так и послов самих европейских держав. Мы знаем, что посол Венеции ко двору Туркмен-Акгоюнлы Катерино Дзено получил от Узын Хасана полномочия чрезвычайного посла Акгоюнлы и, снабженный письмами, отправился 18 августа 1473 г. в Европу. В Кафе переводчик перевел с туркменского на латинский и итальянский языки письмо Узын Хасан бега Туркмена на имя дожа Венеции Николо Троно. Венецианский нотариус Константин де Сарра, завершивший перевод письма, свидетельствовал, что Катерино Дзено имел полномочия вести от имени Узын Хасан бега Туркмена переговоры с римским папой Сикстом IV (1471-1484), германским императором Фридрихом Габсбургом (1440-1493), неаполитанским королем Фердинандом (1458-1494), польским королем Казимиром IV Ягеллончиком (1447-1492), венгерским королем Матьяшем Хуньянди (1458-1490) и венецианским дожем Николо Троно.
До этого, в августе 1472 г. дипломат державы Акгоюнлы известный ученый Исак уже передавал письмо Узын Хасана венецианскому сенату. Примечательно, что несмотря на то, что посол передал письмо туркменского правителя лично дожу Венеции, Узын Хасан бег Туркмен использовал древнюю туркменскую практику устной речи, которая гарантировала секретность. В частности, туркменский падишах писал дожу: « ...В настоящем письме я должен бы сказать и многое другое, о чем на словах поведает Вам по приказу нашему сей наш доктор медицины, великий врач Исак, искусный в языках, которого мы к вам посылаем, на которого мы вполне надеемся, человек верный, и какие тайные и важные договоры вы с ним обсудите, мы будем считать утвержденными, желанными и крепкими, как будто мы сами присутствовали при их составлении».
Традиционными и наиболее близкими были связи Туркмен-Акгоюнлы с туркменским бегством Караманогуллары. Что касается дипломатических связей с крупнейшим в то время туркменским госудаpством - Османской империей, то они носили несколько напряженный характер. Но были и годы относительного мира. Известно, что в 1459 г. в Стамбул прибыла группа дипломатов Туркмен-Акгоюнлы во главе с послом Мурад бегом. В 1461 г., когда туркмено-османский султан Мехмед II двинул войска на Акгоюнлы, то в качестве личного посланника Узын Хасан бега Туркмена выехала в лагерь нападавших его мать Сары-хатун, известная в Европе как талантливый дипломат. Мехмед II хорошо встретил Сары-хатун. Причем, как сообщают источники, во время переговоров они называли друг друга не иначе как «мать» и «сын».
После падения династии Туркмен-Акгоюнлы власть перешла к Исмаил шаху I Сефеви (1501-1524). Венецианский автор Ласкари в 1502 г. писал о шахе Исмаиле I: «Господин Софи принадлежит к роду Узын Хасана и по причине этого родства стал правителем Ирана и императором». А ведь, действительно, дочь Узын Хасан бега Туркмена Алемшах-бегим являлась матерью Исмаил шаха.
Через несколько лет после своего воцарения Исмаил шах отправил в Венецию посла. В 1508 г. на корабле венецианца Франческо Малипиеро в Венецию прибыли два посла - один от шаха Исмаила, второй - от Караманогуллары. Консул Венеции в Дамаске Пьетро Дзено, который перевел письмо Исмаил шаха на итальянский язык, писал: «Это хорошее письмо. Он (Исмаил шах - О.Г.) называет себя в этом письме нашим хорошим другом». Послы туркмен были встречены благожелательно и размещены во дворце Барбаро в Сан-Стефане, а через несколько дней сефевидский посол выступил перед правительством Венеции.
С Венецией и другими европейскими странами продолжали дружить и потомки Исмаила. В 1515 г. у главы рыцарского ордена госпитальеров в Родосе побывал сефевидский посол Али бег. Сефевидский шах Тахмасп был дружен и с туркмено-османскими султанами. При Селиме II (1566-1574) в Стамбуле находился посол Шахгулы хан Устаджлы (устаджлы - туркменское племя из союза акгоюнлы), а 13 мая 1575 г. к новому султану Мураду III (1574-1595) прибыл и новый посол Тахмаспа Тахмаг хан Устаджлы.
При шахе Мухаммеде Худабенде Сефеви в Венецию прибыл его посол Ходжа Мухаммед. 1 мая 1580 г. он был принят дожем. Посол привез 2 письма (на туркменском и персидском языках). Интересно, что в Венеции не нашлось человека, который мог бы перевести письмо на персидском языке, так как секретари дожа Милледонне, Доминико Вике, Винченцо Алессандри знали только туркменский язык.
Особенно тесные связи с западными странами установились при шахе Аббасе I Сефеви (1587-1629) - с Венецией, Генуей, Неаполем, Папством, Германией, Испанией, Англией, Голландией, Швецией, Норвегией, Россией. Туркмены-Сефевиды наращивали свою боевую мощь, поэтому искали пути для экспорта шелка и для закупки огнестрельного оружия. В 1600 г. в Венецию приехали 8 сефевидских дипломатов во главе с послом Иффет бегом, который был принят дожем, а в марте 1603 г. туда прибыло новое посольство туркмен (11 человек), возглавленное, по словам самих итальянцев, «специальным представителем шаха и обладателем большого таланта» Фетхи бегом. Посланцы Аббаса I сразу были приняты дожем Марине Гримани. По его распоряжению знаменитый художник того времени Габриэле Калиари написал картину, где изобразил церемонию приема туркменских дипломатов, а правительство Венеции предоставило им право беспрепятственной закупки огнестрельного оружия. В том же году в Испанию для заключения военного союза прибыл сефевидский посол Аллаберды бег Туркман, а в 1604 г. там побывал посланник Аббаса I Имамгулы хан Пакиз Туркман.
Интересна судьба большого сефевидского посольства во главе с Хусейнали бегом Баятом (баят - огузо-туркменское племя). С многочисленным караваном верблюдов и вооруженной охраной посольство выехало из Исфахана в 1599 г. и проделало путь по маршруту Исфахан-Казвин-Каспийское море -Мангышлак-Астрахань-Царицин-Самара-Казань -Москва-Архангельск-Скандинавия, а затем Германия, Италия, Франция, Испания, Португалия. В октябре 1600 г. посольство прибыло в Прагу, где император Германии, Австрии, Чехии и Венгрии Рудольф II встретил туркмен с большой пышностью. Через 6 месяцев дипломаты прибыли во Францию, где провели переговоры с герцогом, а когда в апреле 1601 г. они пересекли границу Папства, то папа Климент VIII (1592-1605) оказал туркменам особенный прием: вплоть до самого Рима их сопровождал конный отряд, а Рим приветствовал пушечным салютом. 12 апреля 1601 г. Хусейнали бега Баята принял сам папа. В столице Испании г.Валлоделиде послов Аббаса I приняли также очень торжественно, и за время двухмесячного пребывания сефевидские дипломаты не раз удостаивались приема короля Филиппа III (1598-1621). Европа еще не видела столь многолюдного посольства из Азии, оставившего неизгладимый след в сердцах европейцев (только подарки для правителей везли 32 верблюда). Сохранилось сочинение неизвестного автора «Описание торжественного въезда и пребывания персидского сефевидского посольства в Риме в апреле 1601 г.». Когда наступило время отправиться в Португалию, то случилось непредвиденное. Трое дипломатов решили остаться в Испании. Племянник посла Алигулы Баят был усыновлен испанским королем и получил новое имя «Дон Филипп», главный секретарь посольства Орудж бег Баят усыновлен королевой и стал называться «Доном Хуаном», а третий дипломат Буньяд бег принял имя «Дон Диего». Дон Хуан в 1604 г. написал труд по истории Сефевидов на испанском языке.
ИМЕЮТСЯ данные и о дипломатических отношениях Туркмено-османской империи с европейскими и азиатскими странами. К сожалению, размеры статьи не позволяют нам полностью открыть всю картину истории дипломатии этой великой туркменской державы. Однако отметим, что с начала XVIII в. османские дипломаты стали глубже познавать методы управления европейских стран. В 1720 г. османское правительство направило ко двору Людовика ХV спецпосланника Челеби Мехмеда. Его официальным заданием было заключение с Францией военного союза. Но от великого визиря он получил и конкретное задание: «...посещать крепости, фабрики и стройки французской цивилизации в целом и сообщать о тех из них, которые могут найти применение». Вернувшись домой, посол представил подробный отчет о поездке.
Нужно отметить, что до начала ХVIII в. Туркмено-османская империя не имела постоянных зарубежных представительств, несмотря на то, что европейские державы имели постоянные консульства в Стамбуле. До поры до времени султанов устраивала такая позиция, но так как в ХVIII в. Блистательная Порта действовала больше не оружием, а дипломатией, то в 1793 г. в пяти ведущих европейских странах открылись постоянные дипломатические представительства туркмен-османов. Первое такое представительство обосновалось в Лондоне при дворе Георга III. Османские послы получали подробные инструкции - изучать в полном объеме страны, в которых они были аккредитованы.
Что касается территории самого Туркменистана, то надо отметить тот факт, что в ХIII в. монгольское нашествие надолго подорвало экономику и государственные устои родины туркмен мира. Однако древние дипломатические традиции не угасли. Туркмены общались с соседями, направляли своих представителей в Россию, Бухару, Хиву, Персию, Малую Азию, на Кавказ.
Через 700 лет после страшных пожарищ Президент Туркменистана Сапармурат Туркменбаши, используя дипломатический опыт предков туркмен, вывел независимый и нейтральный Туркменистан на широкую международную политическую арену.
Овез ГУНДОГДЫЕВ,
ведущий научный сотрудник Государственного
института культурного наследия народов
Туркменистана, Центральной Азии и Востока
при Президенте Туркменистана, профессор
(Продолжение следует)
